Документ этот взят из дневника отца Митрофана Серебрянского, духовника Московской Марфо-Мариинской обители, и предваряется надписью в углу первой страницы: "Свидетельствую своей священнической совестью, что все записанное мною со слов сестры Евфросинии верно".
     Эти слова напоминают молитву священника во время чинопоследования исповеди перед Крестом и Евангелием: "Аз же точию свидетель есмь". В данном случае священник о. Митрофан свидетельствует перед Богом не просто о подлинности рассказа сестры Евфросинии, но об истинности его по духу и смыслу любви и правды Христовой, того, что открывается Крестом и Евангелием.
     Преподобный Онуфрий Великий, которого Евфросиния увидела, - знаменитый подвижник IV века (память его празднуется 12 июня по ст. ст./25 июня по н. ст., в день с благоверной княгиней Анной Кашинской). В течение шестидесяти лет совершал он в полном одиночестве подвиг молитвы в Фиваидской пустыне. "Человек Божий, - говорит о нем преподобный Пафнутий, - встретил меня там, с головы до ног покрытый белыми волосами и препоясанный по бедрам листвой".
     Какая может быть связь между Фиваидской египетской пустыней IV века и провинциальным городком Харьковской губернии 1912 года? Как могут они пересекаться в тихой обители на Большой Ордынке в Москве, где подвизалась родная сестра последней Русской Императрицы?
     Еще ничто как будто не предвещает страшной революционной бури, но у Господа Великая Княгиня Елизавета и ее духовник о. Митрофан уже отмечены сиянием страдания за Христа.
     Воистину тысяча лет грядущих у Господа как день вчерашний, и святые Его участвуют в Божием совете, предваряя на помощь ищущим спасения. Там, где вечная жизнь, человеку удается, как воскресшему Христу, входить дверями затворенными; времени и пространства не существует.
     В видении сестры Евфросинии Великая Княгиня Елизавета и отец Митрофан стоят рядом с Преподобным Сергием Радонежским. Их духовное родство сокровенно и в то же время очевидно. Не случайно отец Митрофан в постриге получил имя Сергий, а Великая Княгиня приняла мученическую кончину 18 июля, в день Преподобного Сергия.
     Итак, из дневника о. Митрофана Серебрянского, духовника Марфо-Мариинской обители милосердия: "Свидетельствую своей священнической совестью, что все записанное мною со слов сестры Евфросинии верно" (протоиерей Митрофан Серебрянский).
     "В 1912 году, июня 25, в пять часов вечера, мне очень захотелось спать. Зазвонили ко всенощной, а я, не будучи в силах противиться, легла и уснула. Проснулась 26 июня в пять часов вечера. Родные думали, что я умерла, но внезапность смерти понудила их позвать врача, который сказал, что я жива, но сплю летаргическим сном.
     Во время этого сна душа моя видела много ужасного и хорошего, что я и расскажу по порядку. Вижу, что я нахожусь совершенно одна. Страх напал на меня. Небо темнеет. Вдруг вдали что-то засветилось. Оказалось, что свет исходит от приближающегося ко мне старца с длинными волосами и длинной бородой почти до земли, в длинной рубашке подпоясанной. Лицо его так сияло, что я не могла смотреть на него и упала ниц. Он поднял меня и спросил: "Куда идешь, раба Божия?". Я отвечаю: "Не знаю". Тогда старец сказал мне: "Встань на колени" - и начал напоминать мне все мои грехи, которые я по забвению не исповедала. Я была в ужасе и думала: "Кто же это, что и помышления мои знает?". А он говорит: "Я святой Онуфрий, и ты меня не бойся". И перекрестил меня большим крестом. "Все тебе прощается. А теперь пойдем со мной, я тебя по всем мытарствам поведу". Берет меня за руку и говорит: "Что будет встречаться - не бойся, только непрестанно крестись и говори: спаси меня, Господи. И думай о Господе, все пройдет". Пошли. Преподобный Онуфрий и говорит: "Смотри на небо". Я смотрю и вижу, что небо как бы перевернулось и стало темнеть. Я испугалась, а преподобный Онуфрий говорит: "Не думай дурного, крестись".
     Стало совершенно темно, тьму разгонял только свет, исходящий от преподобного Онуфрия. Вдруг множество бесов пересекли нам дорогу, составивши цепь. Глаза их как огонь; вопят, шумят, намереваются схватить меня. Но как только преподобный Онуфрий поднимал руку и творил крестное знамение, так бесы мгновенно разбегались, показывая листы, исписанные моими грехами. Преподобный сказал им: "Она раскаялась во всех своих грехах в начале пути". И бесы тотчас разорвали листы, стеня и крича: "Бездна наша! Она не пройдет!".
     От бесов исходили огонь и дым, что среди окружающего мрака производило страшное впечатление. Я все время плакала и крестилась. Жара от огня я не чувствовала.
     Вдруг перед нами оказалась огненная гора, от которой во все стороны неслись огненные искры. Здесь я увидела множество людей. На мой вопрос: за что они страдают? - преподобный Онуфрий ответил: "За беззакония свои. Они совсем не каялись и умерли без покаяния, не признавая заповедей; теперь страдают до Суда".
     Идем дальше. Вижу: перед нами два глубоких оврага. Таких глубоких, что их можно назвать бездной. Я посмотрела в овраг и увидела там множество ползающих змей, животных и бесов. Преподобный говорит: "Огонь мы перешли. Как нам эту бездну перейти?". В это время опустилась как бы большая птица, распустила крылья, и Преподобный говорит: "Садись на крылья, и я сяду. Не будь маловерной, не смотри вниз, а крестись". Сели мы и полетели. Долго летели, старец держал меня за руку.
     Наконец опустились и стали на ноги среди змей, холодных и мягких, которые разбежались от нас. От множества змей делались целые змеиные горы. Под одной такой горой я увидела сидящую женщину. Голова ее была покрыта ящерицами, из глаз падали искры, изо рта черви, змеи сосали грудь ее, а псы держали во рту руки ее.
     Я спрашивала преподобного Онуфрия: "Что это за женщина?". Он говорит: "Это блудница. Она в жизни сделала много грехов и никогда не каялась: теперь страдает до Суда. Ящерицы на голове - это за украшение волос, бровей и вообще за украшение лица. Искры из глаз - за то, что она смотрела разные нечистоты. Черви - за то, что говорила неподобные слова. Змеи - это блуд. Псы - за скверные осязания".
     Идем дальше. Преподобный Онуфрий говорит: "Сейчас мы придем к очень страшному, но ты не бойся, крестись". Действительно, дошли до места, от которого шли дым и огонь. Там я увидела огромного как бы человека, светящегося огнем. Возле него лежит шар большой, огненный, а в нем много спиц. И когда человек этот поворачивает шар, то из спиц выходят огненные спицы, а между спицами бесы, так что пройти через них нельзя. Я спрашиваю: "Кто это?". Преподобный Онуфрий ответил: "Это сын диавола, разжигатель и обольститель христиан. Кто ему повинуется и не соблюдает заповеди Христовы, тот идет в муку вечную. А ты крестись, не бойся".
     Шли мы через эти проволоки свободно, но со всех сторон неслись шум и крик, исходящие от множества бесов, стоящих цепями. С ними было и множество людей. Преподобный Онуфрий объяснил мне, что люди потому вместе с бесами, что им при жизни служили и не каялись; здесь ожидают Страшного Суда.
     Затем мы подошли к огромной огненной реке, в которой много людей, и оттуда несутся крики и стоны. Я смутилась при виде реки, но старец стал на колени, велел стать и мне и смотреть на небо. Я так и сделала и увидела Архангела Михаила, который протянул нам жердочку. Преподобный Онуфрий взял за конец, и она перекинулась через реку, аршина на три от огня. Я хотя сильно боялась, но крестилась и при помощи Преподобного перешла на ту сторону, очутившись перед стеной.
     Мы прошли через узкую дверь с трудом и вышли на огромные снеговые ледяные горы, на которых было множество людей, и они все дрожали. Особенно поразил меня один, который по шею сидел в снегу и кричал: "Спасите, спасите!". Я хотела помочь ему, но преподобный Онуфрий сказал: "Оставь его, он зимой не впустил к себе в дом отца своего, и тот замерз; пусть даст сам свой ответ за себя. Вообще здесь находятся люди за то, что с холодным сердцем относились к Богу и людям".
     После этого мы подошли к прекрасной широкой реке, где преподобный старец поставил меня на доску и сам пошел по воде. На другой стороне оказалось прекрасное поле, покрытое зеленью, травой и лесом. Когда мы проходили через него, то увидели множество зверей, которые ласкались к преподобному Онуфрию.
     Прошли поле и подошли к прекрасной высокой горе, у которой были три лестницы, как бы из желатина, и бежали с горы двенадцать ручейков чистейшей воды. Около горы мы остановились. Преподобный Онуфрий говорит: "Ты видела все страшное, за что люди страдают. Живи же по заповедям Господним. Ты все это перешла за два добрых дела". Но не сказал за какие. "Теперь я тебя одену в другую одежду, и ты должна лезть, но не по этой лестнице".
     Преподобный Онуфрий всю меня облил водой из ручья, омыл, и, мое голубенькое платье, не знаю, куда делось. Старец одел на меня рубашку белую, сделал из травы пояс и опоясал меня. Из листьев сделал шапочку и велел лезть на гору.
     Очень трудно мне было, но старец подставлял свои руки, и постепенно я долезла до половины горы, но так изнемогла, что старец разрешил продолжать путь по лестнице, причем вел меня за руку и три раза перекрестил. Затем старец ввел меня в церковь, поставил на середину и сказал: "Будь душой вся в Боге, здесь райское жительство". Боже мой, какая красота! - я увидела там много чудных обителей неописуемой красоты; деревья, цветы, благоухание, свет необыкновенный. Старец подводит меня к одной обители и говорит: "Это обитель святых жен Марфы и Марии". Обитель сделана не из камней, а вся покрыта зеленью и цветами. Окна светятся насквозь. Возле дверей, по обе стороны, совне, стоят Марфа и Мария с горящими свечами в руках.
     Мы с Преподобным стали под деревом. Я вижу: несут Ангелы шесть расслабленных людей в эту обитель, а за ними пошло туда много народа: больных, слепых, хромых, в одежде рваной и много детей. Я спрашиваю: "Неужели эта обитель так велика, что может вместить так много людей?". Старец отвечает: "Может вместить весь мир христиан. Вот и ты небольшая, и в тебе весь мир. Возлюби всех чисто, а себя позабудь, и возненавидь тело, которое служит всем страстям. Постарайся умертвить тело, а душу укрась добрыми делами. Посмотри, несут расслабленного человека". "Кого это несут?" - спросила я. "Брата во Христе, - ответил Преподобный, - его несут многострадальный пастырь Митрофан и многострадальная Великая Княгиня Елизавета".
     Я увидела Великую Княгиню Елизавету Федоровну в белой форме, на голове покрывало, на груди белый крест. Отец Митрофан тоже был в белой одежде, на груди такой же белый крест. Я совершенно не знала до этого времени о существовании Марфо-Мариинской обители милосердия. Елизавету Федоровну и отца Митрофана не знала и не видела.
     Когда они поравнялись со святыми Марфой и Марией, то оба, Елизавета Федоровна и отец Митрофан, поклонились им. А затем святые Марфа и Мария тоже вошли в обитель, а за ними и мы. Обитель внутри была прекрасна. Отец Митрофан и Елизавета Федоровна снова вышли из обители, уже одни, и тоже с горящими свечами. Подошли к нам и поклонились преподобному Онуфрию, который обратился к ним и говорит им: "Вручаю вам эту странницу и пришелицу и благословляю под ваш покров".
     Старец при этом велел мне сделать земной поклон отцу Митрофану и Елизавете Федоровне. Оба они меня благословили большим крестом. Я говорю: "Останусь с ними". Но старец ответил: "Пойдешь еще, а потом придешь к ним". Мы пошли. Куда ни посмотрю, везде славят Господа. Красоту рая описать не могу. Какой-то другой свет: сады, птицы, благоухание; земли не видно, все покрыто, как бархатом, цветами. Куда ни посмотришь, везде Ангелы: их великое множество.
     Смотрю: Сам Христос Спаситель стоит, видны язвы на руках и ногах; лицо и одежды сияют, так что смотреть невозможно. Я упала ниц. Рядом с Господом стояла Пресвятая Богородица с распростертыми руками. Херувимы и Серафимы непрестанно пели: "Радуйся, Царице!".
     Здесь же было множество мучеников и мучениц. Одни были одеты в архиерейские одежды, другие в иерейские, третьи в диаконские. Иные же в прекрасных разноцветных одеждах; у всех венцы на головах. Преподобный Онуфрий говорит: "Это те святые, которые пострадали за Христа, всё переносили смиренно, с терпением, шли по стопам Его. Здесь нет печали и страданий, а всегда радость".
     Видела я там много знакомых умерших. Видела там некоторых, сейчас еще живых. Святой Онуфрий строго сказал: "Не говори тем, которые еще живы, где ты их видела. Когда тело умрет, то души их Господом вознесутся сюда, хотя они и грешные, но добрыми делами и покаянием души их всегда пребывают на небе".
     Святой Онуфрий посадил меня и говорит: "Здесь твоя надежда". Начало проходить множество святых в разных одеждах: и в чудных, и в бедных; кто с крестом в руках. Преподобный Онуфрий берет меня за руку и водит по раю. Везде такое славословие Бога и непрестанная песнь: "Свят, Свят, Свят…" Текут струи серебристой воды. Преподобный Онуфрий возгласил: "Всякое дыхание да хвалит Господа!".
     Вошли мы с преподобным Онуфрием в одно чудное место, где Ангелы непрестанно поют: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф… Слава в вышних Богу… и: Аллилуиа.
     Перед нами открылось дивное зрелище: вдали, во свете неприступном, восседал Господь наш Иисус Христос. По одну сторону Его стояла Божия Матерь, а по другую - святой Иоанн Предтеча. Сонмы Архангелов, Ангелов, Херувимов и Серафимов окружали Престол; множество святых красоты неописуемой стояло около престола. Тела их легкодвижны, прозрачны; одежда блестящая, разных цветов. Вокруг головы каждого ослепительное сияние. На головах у некоторых венцы из какого-то особого металла, лучше золота и бриллиантов, а на других - венцы из райских цветов. Некоторые держали в руках цветы или пальмовые ветви.
     Указывая на одну из них, стоящую в правом ряду, преподобный Онуфрий сказал: "Это святая Елизавета, которой я тебя вручил". Я действительно увидела ту, к которой меня уже подводил преподобный Онуфрий, в в!идении дел человеческих. Там она была среди калек, нищих, больных - вообще среди страждущих, которым она служила на земле. А здесь я увидела ее же, но уже во святости, в лике святых.
     "Да, я вижу ее, - ответила я преподобному Онуфрию, - но ведь я недостойна жизни с ней. Ведь она светлая, а я очень грешная". Преподобный Онуфрий сказал: "Она теперь еще живет на земле, подражая житию святых жен Марфы и Марии, соблюдая душу и тело в чистоте, творит добрые дела; молитвы ее и крест скорбей, которые она безропотно несет, возносят душу ее на небо. У нее тоже были грехи, но через покаяние, исправление жизни она идет на небо".
     От умиления я поверглась на землю. Под ногами было нечто вроде хрустального зеленоватого неба. Вижу: все святые попарно подходят ко Христу и поклоняются Ему. Пошли и Елизавета Федоровна с отцом Митрофаном и снова вернулись на свои места. Княгиня Елизавета была одета в блестящую одежду, вокруг головы сияние и надпись из светозарных букв: "Святая многострадальная княгиня Елизавета". Руки у нее сложены на груди; в одной руке золотое Распятие. Прекрасный лик святой сияет неземной радостью и блаженством; чудные глаза ее подняты вверх, в них - святые молитвы чистой души, узревшей Бога лицом к лицу.
     Возле святой Елизаветы по левую сторону стоял Преподобный Сергий Радонежский, а по правую руку - отец Митрофан, в архиерейском облачении. Преподобный Онуфрий сказал: "Ты не думай, что ты достойна была все это видеть и останешься теперь здесь. Нет, твое мертвое тело ждет тебя, это только твоя душа со мной. Когда же душа твоя войдет в тело и ты вернешься опять на грешную многострадальную землю, которая вся обливается кровью, то я благословлю тебя в ту обитель, где тебя встретили княгиня Елизавета и отец Митрофан".
     Я спросила: "Разве есть на земле такая прекрасная обитель?". Святой отвечал: "Да, есть, процветает и возносится на небо, через добрые дела и молитвы. Смотри же, ты видела все хорошее и плохое; и знай, что без Креста и страданий сюда не войдешь, а покаяние всех грешных сюда приводит. Смотри: вот твое тело". - Действительно, я увидела свое тело, и мне сделалось страшно. Преподобный Онуфрий перекрестил меня, и я проснулась.
     Полтора часа я не могла говорить, а когда заговорила, то начала заикаться. Кроме того, ноги мои отнялись до колен, и я не могла ходить, меня носили. Доктора не могли излечить меня. Наконец, 25 сентября 1912 года меня принесли в женский монастырь г. Богодухово Харьковской губернии, где находилась чудотворная Каплуновская икона Божией Матери. 26 сентября я приобщилась Святых Христовых Таин, отслужили молебен перед этой иконой, и когда меня поднесли к ней и я приложилась, то мгновенно исцелилась.
     Тут я вспомнила, что сказал мне преподобный Онуфрий, когда я была близ Богоматери: "Здесь твоя надежда".
     Еще прямо после сна я решила удалиться из мира, а после исцеления я уже не могла дождаться возможности уйти в обитель. Меня звали поступить в Богодуховский монастырь, где я исцелилась. Но я сказала монахиням, что мне хотелось бы уйти подальше от знакомых. Спрашивала я о святых Марфе и Марии, но никто не знал об обители, названной их именем. Однажды я пришла в свой Богодуховский монастырь, и монахини сказали мне: "Евфросиния, ты хочешь подальше уехать от знакомых. Приехала сестра из обители Марфы и Марии; туда же поступила наша послушница Василисса".
     Услышав это, я была в ужасе и восторге. Скоро мне пришел ответ от Василиссы, что можно мне поехать в Москву. 23 января 1913 года я поехала и поступила в обитель.
     Передать не могу, что я испытала, войдя в храм обители и услышав пение тропаря святым праведным женам Марфе и Марии".
     Записано отцом Митрофаном 31 октября 1917 года.
     ("Подвижники Марфо-Мариинской обители милосердия". М., 2000 г.).
   

<< Предыдущая глава	<< Содержание >>	Следующая глава >>
>> В начало библиотеки <<